Последний холостяк - Страница 11

Строго говоря, они переспали до того, как Риз решила помочь ей с работой, но Дилан сомневался, что сейчас Марни в состоянии учесть эту деталь. Однако была и еще одна деталь, которую требовалось уточнить.

– Бывшим женихом, – напомнил он. – И раз уж она отвергла меня ради Мейсона…

Вся краска мгновенно сбежала с ее лица. Дилану показалось, что она вот-вот упадет в обморок.

– О господи. Так это месть? Риз задела твои чувства, и ты решил отомстить ей, переспав с ее подругой? Я просто помогла тебе сделать ей больно. – Марни села на кровать и закрыла лицо руками. – Я ужасный, просто ужасный человек…

– Этого только не хватало. Ты все неправильно поняла. Во-первых, мне незачем мстить Риз. Мне такое даже в голову не приходило. Но если бы и пришло, это плохой способ вернуть кого бы то ни было. Ради бога, у нас с Риз все кончено…

– Можно подумать, что это имеет какое-то значение. Ты действительно думаешь, что ей будет все равно, что я спала с тобой?

– Я очень надеюсь, что да. Я не имею права голоса в ее сексуальной жизни, так почему бы ей иметь его в моей?

Марни вскинула голову.

– Но она имеет его в моей.

– Никогда не слышал ничего смешнее.

– Риз моя подруга, – сказала она, глядя на Дилана с таким видом, как будто это все объясняет. Он пожал плечами, и Марни вытаращила глаза. – Просто так не поступают. Это мерзко.

Она делала из мухи слона.

– Ты рассуждаешь как ребенок.

– Но это так и есть. Я просто не могу смотреть в глаза Риз, зная, что прошлой ночью преступила черту.

Она преступила черту смешного. Дилан не собирался участвовать в этой надуманной драме.

– Но поскольку я тоже считаю Риз своим другом, я не намерен обижать ее бессмысленным отказом. – Он посмотрел Марни прямо в глаза. – Знаешь ли, так не поступают.

Марни явно не понравилось, что он возражал ей ее же словами. Она так сильно прикусила губу, что та побелела. Наконец, подняв плечи, она сказала:

– Ладно, тогда мы пойдем на ланч.

– Думаю, да.

– Хорошо. Но давай внесем ясность. Я не хочу, чтобы Риз знала, что произошло ночью.

– А я вообще не понимаю, зачем ей об этом знать. Ее это не касается. Она считает, что я посадил тебя в такси, как она просила, и понятия не имею, как ты провела остаток вечера.

– Так. Подожди… – Марни прищурилась. – Что значит «как она просила»?

Ее подозрительный взгляд сказал Дилану, что надо осторожнее выбирать слова.

– Риз беспокоилась о тебе и попросила меня еще немного посидеть, чтобы быть уверенным, что ты благополучно уехала домой.

Марни потерла виски.

– О господи.

Он нашел на ночном столике свои часы, но остановился, потому что услышал, как Марни застонала.

– Что теперь?

– Так вот почему ты остался пить со мной. Риз попросила тебя присмотреть за подвыпившей девочкой. И… – она скорчила гримасу, – поэтому ты решил проводить меня. А я-то думала…

Ну, вот опять. Похоже, Марни решила делать трагедию из каждого его слова.

– Господи, сделай милость, не надо считать меня подонком, который воспользовался ситуацией. Ты можешь предаваться сожалениям сколько угодно, но я не собираюсь извиняться за то, что случилось между двумя взрослыми – хоть и не совсем трезвыми – людьми по обоюдному согласию.

Марни притихла. Она закрыла глаза и задумалась. Когда эта детская голубизна снова обратилась на него, она слабо кивнула. Дилан не знал, что это означает, жалеет она о случившемся или нет. Но в любом случае она не собиралась изображать обиженную. И на том спасибо.

– Но я не хочу, чтобы Риз узнала.

– Я же сказал, что для этого нет никаких причин.

– Отлично. – Марни смущенно огляделась по сторонам. – Ну… м-м-м… пожалуй, теперь тебе стоит уйти. Я приберусь в доме и переоденусь…

Нельзя сказать, что его выгоняли, но это выглядело близко к тому. Ситуация еще больше приблизилась к фарсу, когда Марни, по-прежнему прикрытая одним полотенцем, проводила его до двери и пожала ему руку с таким примерным видом, как будто никакого отношения не имела к тому, чем они занимались ночью.

Обнаружив на углу маленькую кофейню, Дилан с радостью зашел туда. Он едва проснулся, когда у Марни зазвонил телефон, и оказался персонажем дурацкой комедии положений даже не выпив кофе, что могло бы ему помочь лучше понять происходящее.

Уже один запах прочистил ему мозги, а кофеин успешно направил его в такси. К тому моменту, когда машина остановилась напротив его дома, Дилан чувствовал себя отчасти человеком. Портье едва кивнул ему, и он проделал свой позорный путь через холл к лифту.

Когда он наконец залез под душ и горячая вода позволила его окаменевшим мышцам расслабиться – кровать Свена отчаянно нуждалась в новом матрасе, – кое-что встало на свои места.

Исходя из того, что он знал о Марни от Риз, Дилан почти ожидал, что утром ее одолеет раскаяние, связанное с какими-нибудь старомодными моральными запретами. Однако она оказалась вовсе не такой невинной милашкой, какой ее рисовала Риз. Такое впечатление, что представления Риз о своей подруге отставали от реальности на несколько лет. Может, она и выглядела как ангел, но от одного воспоминания о прошлой ночи все тело Дилана начинало гореть.

Нет, раскаяние Марни проистекало из ее преданности Риз.

Преданность другу дело хорошее. Благородное дело. Но, по его мнению, Марни зашла несколько далековато. Они с Риз расстались уже несколько месяцев назад. Беспокойство Марни по поводу их прошлого выглядело смешным.

Конечно, то, что бывшая невеста заставляла его провести собеседование о работе с женщиной, с которой он провел прошлую ночь, могло показаться странным и неловким. Но, честно говоря, Дилан не мог понять, почему это ужасает Марни до такой степени.