Последний холостяк - Страница 6

Жизнь начинала налаживаться.

Было очень странно наблюдать, как Марни Прайс – блондинка, похожая на чирлидершу, – опрокидывает порции текилы, словно заправский выпивоха. Нельзя сказать, чтобы он много знал о ней, но Риз всегда описывала Марни, как нежную малышку, и во всех предыдущих случаях, когда Дилан встречался с ней, она вполне соответствовала этому образу.

Сегодняшний вечер доказывал, что он ошибался. Не важно, что она хотела забыть, Марни упорно шла к своей цели. И, честно говоря, он с радостью присоединился к ней. Отличный способ закончить эту чертову неделю. Обычно во время светских мероприятий Дилан ограничивался двумя порциями, предпочитая сохранять ясность ума. Но сегодня он вдруг обнаружил, что вслед за Марни пьет одну порцию текилы за другой, запивая пивом.

Марни можно было бы сравнить с ангелами Боттичелли, если бы не чертовщинка, скрывавшаяся за мягкими линиями и розовой кожей. Во всех предыдущих случаях она держалась с ним очень вежливо, но слегка отстраненно. Сегодня все изменилось.

Они обсудили все, начиная от политики и кончая первым балом Марни. Она оказалась умной и чертовски забавной. И хотя у них не было ничего общего, кроме Риз, Дилан прекрасно провел время.

Это было именно то, что ему нужно, хотя он даже не подозревал об этом.

Когда перед уходом Риз подозвала его и попросила присмотреть, чтобы Марни благополучно села в такси, он поначалу хотел отказаться, не желая тратить вечер на то, чтобы нянчиться с ней. А теперь, несмотря на невероятное количество выпитого, он ни о чем не жалел.

Марни как раз заканчивала свой монолог о том, чем женщины из южных штатов отличаются от всего остального мира:

– Я просто говорю, что не стоит связываться с южанками. Мы можем выгрызть сердце прямо у тебя из груди, и даже не поперхнемся. Более того, мы можем сделать так, что тебе это понравится, и ты скажешь спасибо. – Она стрельнула в него своими большими голубыми глазами с самым кокетливым выражением, которое он когда-либо видел.

С течением вечера акцент Марни усилился. Она растягивала слова, и в гортанном произношении гласных Дилану слышалось что-то испанское. Может, это алкоголь, а может гипнотическое звучание ее голоса, но каждое ее слово каким-то странным образом отдавалось у него внутри. Должно быть, он питал доселе неизвестную ему слабость к южным красавицам.

– Как вам удается скрывать такой акцент, мисс Марни? – съязвил он, подражая ее произношению.

– Это трудно, но у меня большой опыт. Нас учат этому на протяжении всей истории, начиная с агрессивной войны Севера против Юга.

Она добавила к названию войны лишнее слово, и Дилан указал ей на это.

Марни нахмурилась.

– Нечего издеваться. Я выпила. – Она вздохнула. – И раз уж у меня заплетается язык, значит, мне пора домой. Я чувствую себя совершенно разбитой.

Дилан ощутил легкую досаду, быстро сменившуюся чем-то другим, когда Марни облизнула губы.

Впрочем, в этом не было кокетства. Марни засмеялась:

– Губы пересохли. Я даже не уверена, что они смыкаются.

Тут Дилан вспомнил о том, для чего собственно он здесь с ней остался.

– Уверяю тебя, с ними все в порядке. – Он махнул бармену, чтобы тот рассчитал их. – Давай. Я тебя отведу. Поймаем такси.

Она покачала головой:

– Все в порядке. Я пойду пешком.

– До Бруклина? Ты же совершенно разбита.

Марни снова засмеялась:

– Нет. У меня есть ключи от квартиры приятеля, а он уехал. Это в пяти кварталах отсюда. В любом случае это совсем не по дороге в твой пентхаус на Парк-авеню. Я не хочу, чтобы ты таскался по трущобам вроде Сохо.

Это звучало как выпад, тем более после того, что он узнал о ее воспитании.

– Благодарю, но я живу на Шестьдесят четвертой.

Она усмехнулась:

– Все равно недалеко.

О том, чтобы Дилан отпустил ее одну в такой час и после такого количества текилы, не могло быть и речи.

– Тогда я пойду с тобой.

– Очень любезно с твоей стороны, но, честно, в этом нет необходимости.

– Я только что прослушал лекцию о том, как джентльмен должен вести себя с красавицей с юга, так что я буду осторожен. Не хочу, чтобы у меня выгрызли сердце.

Он предложил Марни руку, и она, после недолгих колебаний, оперлась на нее.

– Благодарю вас, сэр. Вы очень добры, – пропела она, подражая одновременно Скарлетт О’Хара и Бланш Дюбуа.

Для человека, который называл себя совершенно разбитым, Марни достаточно твердо стояла на ногах, и первый квартал они прошли без приключений. Глубоко вдыхая ночной воздух, она оглянулась по сторонам.

– Мне очень нравится этот район. Возможно, я присмотрю здесь что-нибудь для себя.

Дилан удивился. Район казался ему совсем неподходящим для Марни.

– Тебе не нравится Бруклин?

– Да нет, там хорошо. Но я переехала на Парк-Слоуп только потому, что это близко к работе, а теперь… – Она пожала плечами. – Меня там ничего не держит. Мне всегда хотелось жить здесь. Или в каком-то месте, где кипит жизнь.

– Ищешь ярких впечатлений?

Она усмехнулась:

– Постоянно.

– Тебе не хочется вернуться в Саванну?

Ему показалось, что Марни тихонько фыркнула.

– Ни за что. Мне нравится быть из Саванны, но я не хочу жить там. Ты понимаешь, о чем я?

– Конечно. – Дилан сомневался, что полностью понимает ее, но все равно согласился.

Какое-то время они шли молча, однако тишина не казалась тягостной. Наконец Марни сказала:

– Спасибо, что посидел со мной. Было весело.

– Мне тоже. Обращайтесь.

– Мне даже жалко, что я не познакомилась с тобой поближе, когда вы с Риз… Ну, в общем, раньше. Мы могли бы стать друзьями.